Защитница. Любовь, ненависть и белые ночи - Страница 33

– Ясно, – сказала Анна Ивановна. Она уже была, как всегда, в рабочем тонусе. – К утру будет список друзей.

– Отлично, – подытожила адвокатесса.

Есть уже не хотелось ни ей, ни Олегу Всеволодовичу. Так много вкусного сразу они давно не пробовали.

Решили, с разрешения хозяйки, пойти прогуляться по деревне. Дочки Куницыных начали было объяснять дорогу, но Анна Ивановна, видя желание гостей выйти на свежий воздух, оборвала многословных доброхотов:

– Не потеряются. Три улицы – вдоль, одна – поперек.

На всех четырех указанных улицах уже была ночь.

Отнюдь не кромешная – архангелогородцы не зря шутят, что в Петербурге белых ночей не бывает, только серые. А уж белые – это у них, на Северах. В домах даже света не зажигали. Да и чего его зажигать, когда большая часть деревенских уже почивала. В деревне всегда рано встают и рано ложатся, подчиняя свой график естественным жизненным ритмам.

На улице было прохладно, однако не настолько, чтоб возвращаться за курткой.

Зато достаточно, чтоб вспоминать о смрадном московском зное как о чем-то ужасном, но очень далеком.

Впрочем, здесь и в жару было бы не так душно, как в московских асфальтово-каменных джунглях. Здесь, в деревне, джунгли были натуральные, хоть и северные. Деревья росли гуще, чем в парке. А живые изгороди росли так свирепо и колюче, что забор при них представлялся ненужным.

– Красиво, – сказала Шеметова Олегу.

– Очень, – необычно кратко ответил он, неторопливо вышагивая рядом.

– Не заскучаем за выходные? – спросила Ольга.

– Здесь работы на неделю.

Несколько шагов прошли молча.

– А о чем ты думаешь? – спросила Шеметова.

– Я вообще не думаю, – получила неожиданный ответ. – Этот воздух меня алкоголизирует.

– Тебя не только воздух алкоголизирует, – съязвила Ольга: ее партнер, обычно непьющий, позволил себе «с устатку» пару стопок холодной беленькой.

– И воздух тоже, – улыбнулся Олег Всеволодович. Она не видела улыбки, все же не настолько было светло. Но почувствовала ее.

Воздух действительно был феноменальный. Прохладный, вкусный, напоенный ароматами трав и цветов.

А еще – как будто сгустившийся. Обычно человек дышит машинально, автоматически, не замечая своих вдохов и выдохов. Здесь же дышать этим «концентратом» значило получать ежесекундное удовольствие.

Они прошли по длинной улице до конца. Кстати, не по земле, влажной от недавнего дождика и вечерней росы. А по довольно широкому деревянному тротуару. Свернули на боковую улицу и еще раз свернули, возвращаясь к дому Куницыных по параллельной.

Опять навалилась тишина, мягко прерываемая лишь пением ночных птиц да шуршанием насекомых. Трассу не было слышно; то ли из-за удаленности, то ли по причине позднего времени по ней никто сейчас не ездил.

– Олег, – прервала молчание Ольга. – Как думаешь, мы его вытащим?

– Не знаю, – понял вопрос Багров.

Речь не шла об освобождении. Речь шла о сроке, после которого человеку еще возможно пожить. Да и смертная казнь, несмотря на мораторий, нависала тяжелой глыбой.

– Я ж не спрашиваю, знаешь ты или нет, – рассердилась Шеметова. – Я говорю, как думаешь?

– Думаю, шанс есть, – ответил Олег Всеволодович. – В общем-то, это была пожизненная травля младшего старшим. Нельзя ж ее менять на пожизненное заключение.

– И я думаю, шанс есть, – сказала Ольга.

Если честно, еще минуту назад она так не думала. Потому что ей вдруг стало страшно. Мгновенно привиделось, что все их с Олегом усилия, все эти перелеты, раздумья, все ожидания Анны и Виктора – впустую. Только потеря куницынских денег и нервов. Но Олег ответил, и уверенность снова заставила ее голову включиться в обдумывание вариантов действий.

«Все-таки я пока слабый адвокат, – самокритично решила Шеметова. – Сильный не должен испытывать страх». А вслух сказала:

– Уверена, что отобьем парня.

– Не отобьете, – ответила пустота. – Он убийца. И будет сидеть до самой своей смерти.

Они оба повернулись на голос, но не увидели ничего и никого. Только густые переплетенные ветви облепихи и ивовых кустов.

Ольга вновь испытала чувства страха и неуверенности. Вернул ее в реальный мир Олег Всеволодович. Он взял девушку под руку и жестко ответил невидимому собеседнику:

– Поживем – увидим. Тоже мне, пифия ночная!

Больше с ними разговаривать не захотели. Наверное, за пифию обиделись. Однако продолжать прогулку настроения уже не было.

Что ж, работка предстояла не из легких.

Впрочем, люди, прилетевшие в деревню Заречье из далекой Москвы, тоже были не из тех, кто ищет легких путей.

Деревня Заречье Таинственная и многообразная

Встали рано утром, свежие, выспавшиеся, словно проспали не шесть часов, а все двенадцать. Похоже, волшебный воздух действительно сказывался.

После вкусного завтрака – гречневая каша, томленная в русской печи, и парное молоко – Ольга и вовсе почувствовала прилив сил.

Не терпелось тут же куда-то бежать, с кем-то беседовать, что-то готовить. Шеметова даже слегка обиделась, когда Олег Всеволодович сообщил, что никуда идти не намерен. Еще более поражало то, чем он собирался заняться. С помощью Виктора, который и в электронике чувствовал себя уверенно, они налаживали телефонный, но достаточно быстрый Интернет: «железо» Багров, как оказалось, привез с собой. Неужели в Москве не наинтернетился, чтобы еще и здесь, в самой гуще событий, выключаться из реала?

Олег в ответ на ее робкие возражения лишь улыбнулся. Типа отстань, женщина, мужчина знает лучше. Ну ладно.